В годы Великой Отечественной войны информационное противоборство между Советским Союзом и Германией было фактором, дополняющим военные действия. И успехи на информационном поле битвы во многом определялись успехами в реальных сражениях.
Следует признать, что к 1941 году в информационной подготовке Германия превосходила Советский Союз. Перед нападением на СССР большая часть немецкого населения была убеждена, что Советский Союз является особым противником Германии. Угроза большевистской «мировой революции» переплеталась с ужасами нашествия «азиатских орд».
Барон Матнойффель-Катуданген, в свое время эмигрировавший из Латвии и впоследствии оказавший сильное влияние на представления Гитлера и его партии о России, писал в 1926 году: «Еврейский комиссар безраздельно управляет в своем районе жизнью и смертью, как когда-то татарский хан. Ленин сам был татарином и во многом напоминал великих монгольских завоевателей, таких, как Чингис-хан или Тамерлан… Большевики уничтожают памятники культуры, музеи, архивы, литературные произведения всех видов. В них живет ненависть к нашей западноевропейской арийско-германской культуре… Под этим углом зрения весь большевизм представляется новым монгольским нашествием, возвращением к монгольским набегам, которые однажды уже потрясли арийскую расу и арийско-германскую культуру, угрожая полным уничтожением...».
В национал-социалистическом движении традиционные антирусские клише были наложены на антисемитскую идею о «еврейском всемирном заговоре», в результате чего центральным образом национал-социалистического восприятия врага стал «еврейский большевизм», который победил в России в 1917 году, угрожал Германии в ноябре 1918 года и теперь якобы стремится к господству над всем миром. В 1927 году Адольф Гитлер в «Майн кампф» писал: «В русском большевизме мы должны видеть предпринятую в двадцатом столетии попытку евреев завоевать мировое господство… Германия является сегодня ближайшей крупной целью большевизма».
В 1933 году с приходом НСДАП к власти антисоветская пропаганда усилилась. Ее главной темой стала программа захвата «жизненного пространства», требование расширения немецких земель на Восток. Исходя из этой точки зрения, война против Советского Союза рассматривалась как неизбежная и политически оправданная. Предрекаемый национал-социалистами скорый распад СССР – «этого глиняного колосса», использовался для оправдания немецких притязаний. Информация о Советском Союзе централизованно поставлялась Министерством народного просвещения и пропаганды, которое в 1933 году возглавил доктор философии Йозеф Геббельс. В инструкции имперского Министерства пропаганды от 31 марта 1937 года говорилось:«Борьба против мирового большевизма – генеральная линия немецкой политики. Его разоблачение – главная задача национал-социалистической пропаганды. Задача пропаганды состоит в том, чтобы показать немецкому народу, что большевизм его смертельный враг, и доказать миру, что он враг всех народов и наций и тем самым мировой враг».
Геббельс создал эффективный аппарат тотальной пропаганды национал-социалистической идеологии и обеспечил поддержку курса руководства фашистской Германии со стороны большинства немецкого населения. В руках министерства фактически находилась вся система получения информации. В 1934 году были объединены два крупнейших информационных агентства: агентство Вольфа и Телеграфный союз, входивший в газетный концерн Гуттенберга. В результате объединения возникло официальное агентство «Немецкое информационное бюро». Под контролем министерства пропаганды находилось все немецкое радиовещание. Имелось также несколько радиостанций (Мюнхен, Кенигсберг, Лейпциг, Дрезден, Гамбург), которые вели вещание на европейские страны. Так, против СССР работало три радиостанции: одна из них носила троцкистский характер, другая – сепаратистский, третья – выдавала себя за «национально-русскую».
С конца 1940 года немецкие ведомства начали активную работу по сбору информации в интересах проведения информационно-психологического обеспечения нападения на СССР: обрабатывались материалы красноармейских газет приграничных военных округов и другая периодическая печать, вплоть до многотиражек крупных заводов и ведомственных журналов, выходящих небольшими тиражами. К работе привлекались так называемые «специалисты по России», в том числе и из состава эмигрантских организаций, изъявивших желание сотрудничать с немцами. Они готовили аналитические материалы, определяли слабые стороны советских военнослужащих, вскрывали проблемы советского общества, разрабатывали рекомендации по информационно-психологическому воздействию на личный состав Красной Армии и население с учетом национально-психологических особенностей, традиций и культуры.
Армейская разведка «Абвер» во главе с адмиралом Канарисом, сотрудничавшим с МИ-6, осуществляла засылку в СССР агентов, подготовленных для ведения информационного противоборства. Они должны были проводить акции информационно-психологического характера, в частности, сеять слухи, распространять компрометирующие материалы на руководство страны, командный состав РККА и т.п., используя разработки и оперативные возможности британской разведки. Так, одна из школ «Абвера» первую партию таких агентов-пропагандистов направила в феврале 1941 года, вторую – в мае 1941 года. Они осели в приграничных военных округах, имея задачу до начала военных действий «подготовить почву» для предстоящих акций, вербовать людей среди недовольных советской властью, распространять через них листовки, компрометирующие материалы, слухи, способствующие разжиганию национальной вражды и т.д.
Стоит отметить, что пропаганда готовилась весьма тщательно и была довольно тонкой с точки зрения расстановки акцентов. Достаточно обратить внимание на запись Геббельса в дневнике от 5 июня 1941 года: «Директивы о пропаганде против России: никакого антисоциализма; никакого возвращения царизма; не говорить открыто о расчленении русского государства, так как мы озлобим армию, которая состоит в основном из русских; против Сталина и стоящих за ним евреев; земля – крестьянам, но колхозы пока сохраняются, чтобы спасти урожай; острые обвинения в адрес большевизма».
В дополнение к этому отделом пропаганды штаба Главнокомандования Вермахта была подготовлена и 6 июня 1941 года направлена в войска директива о применении пропаганды в операции «Барбаросса», согласно которой определялись основные цели информационно-психологического воздействия: устрашение противника; усиление пораженческих настроений; создание позитивного представления о плене; подрыв авторитета государственного и военно-политического руководства СССР; побуждение к добровольной сдаче в плен и к дезертирству; подрыв авторитета командиров и начальников, неповиновение им; усиление недовольства гражданского населения положением в стране; побуждение населения к лояльному отношению к военнослужащим вермахта; усиление тревоги за судьбу родных.
Готовясь к войне против СССР, германское Министерство пропаганды отпечатало более 30 млн. листовок и пропагандистских брошюр карманного формата на 30 языках народов СССР, подготовив и записав заранее несколько радиопередач для вещания на территорию Советского Союза. К 22 июня 1941 года на Восточном фронте было сосредоточено 17 рот пропаганды – сразу после первого артобстрела советской территории ими были запущены агитснаряды с листовками-обращениями к красноармейцам и командирам Красной Армии.
В период с начала войны до поражения германской армии под Москвой в декабре 1941 года немецкая пропаганда питалась победами на фронтах и видела свою задачу разъяснить немецкому народу необходимость и справедливость этой войны и доказать ее превентивный характер. Значительное внимание в этот период уделялось пропаганде военных успехов вермахта. Когда немецкая армия осенью 1941 года испытывала ожесточенное сопротивление советских войск под Москвой, немецкое командование обращалось со словами: «Солдаты! Перед вами Москва! За два года войны все столицы континента склонились перед вами. Вы прошли по улицам лучших городов. Осталась Москва. Заставьте ее склониться. Покажите ей силу вашего оружия, пройдите по ее площадям. Москва – это конец войны. Москва – это отдых. Вперед!» Таким образом, в ход было пущено все: и тщеславие — «все столицы склонились перед вами», и близость цели — «перед вами Москва», и посулы пограбить — «пройдите по ее площадям», но главное: «Москва – это конец войны».
На оккупированной советской территории немецкая пропаганда стремилась согласовывать свои усилия с развитием событий на фронтах, приспособиться к меняющейся обстановке. Так, вначале, надеясь на успех «молниеносной войны», ставились задачи вести так называемую «угрожающую пропаганду», чтобы путем запугивания сломить у населения оккупированных областей волю к победе. Но по мере того, как война принимала затяжной характер, немецкие руководители, осознав, что лишь запугиванием многого не добьешься, предприняли попытки склонить население к сотрудничеству. 22 апреля 1942 года Геббельс писал в дневнике: «Мы слишком больно ударили по русским, особенно по украинцам, круто поступая с ними. Затрещина не всегда является убедительным доводом, и это относится как к украинцам, так и к русским». Через месяц он вновь возвращается к этой теме и развивает ее: «Лично я думаю, что мы должны изменить нашу политику, особенно по отношению к народам Востока. Нам бы удалось значительно уменьшить опасность со стороны партизан, если бы мы сумели завоевать в какой-то мере доверие народа. В этом отношении могла бы совершить чудеса ясная политика по отношению к крестьянам и церкви. Может быть, было бы полезно организовать в различных районах марионеточные правительства, чтобы переложить на них ответственность за неприятные и непопулярные мероприятия».
Разумеется, Советский Союз также предпринимал ответные контрпропагандистские и пропагандистские меры. Но, говоря о советской системе пропаганды и контрпропагады, следует признать, что в предвоенные годы она не отличалась большой эффективностью. Прежде всего, можно отметить крайне низкий уровень подготовки журналистов, корректоров и цензоров, что приводило к появлению грубейших ошибок, причем в политической области, что служило поводом для острых шуток среди населения.
В произведениях печати, особенно в газетах, из-за опечаток было много политических искажений. Наиболее характерными являлись следующие: вместо «бесстрашный» печаталось «страшный», вместо «исторический» – «истерический», «классовый» превращался в «кассовый», «объединение» подменялось на «разъединение», и уж совсем вопиющими (и при этом частыми) были случаи, когда вместо «председатель» печаталось «предатель», а вместо «социализм» – «капитализм». Например, в газете «Знамя ударника» Новаторского райкома ВКП(б) Калининской области 6 мая 1939 года было напечатано: «В массах трудящихся всего мира растет ненависть к хищному социалистическому (вместо «капиталистическому») строю». В газете «Организатор», выходившей в Лежневском районе Ивановской области, 3 октября 1939 года было напечатано: «В то время как в Европе полыхает пожар войны, наша страна в результате осуществления политики партии продолжает подобные (вместо победные) шествия по сталинскому пути».
Среди цензоров было довольно много малограмотные людей, не имеющих ни достаточного общего образования, ни политического. Например, цензор газеты «Индустрия» Федоров до этого работал зав. складом, зав. гаражом, нигде не учился. Но еще хуже было положение с цензорами областных и районных газет. Обкомы партии, как правило, не считали нужным выделять на эту работу людей. Встречались случаи выпуска газет без визы цензора. Так, результатом отсутствия цензурного согласования стали допущенные в воронежской газета «Коммуна» грубые опечатки: в номере за 9 мая 1937 года было напечатано, что партийные организации сумеют «возглавить политический переворот в жизни страны». В «Волжской коммуне» 20 июня 1937 года в опубликованном докладе Постышева было напечатано: «Тов. Сталин особенно подчеркнул, что для победы классовых врагов в новой обстановке необходимо овладеть большевизмом». В газете Елховского района «За большевистские колхозы» 27 июня того же года при перепечатке передовицы «Правды» было напечатано: «Добить партийных и непартийных большевиков, преданных партии и Советской власти, преданных делу коммунизма».
С началом войны была проведена перестройка всей информационной системы. Уже 23 июня 1941 года Главное управление политической пропаганды Красной Армии подготовило директивы, согласно которым главной задачей прессы становилось воспитание героизма, мужества, военного искусства, дисциплинированности. Были также сформулированы основные лозунги, которыми должна была руководствоваться пресса, в частности: «Фашизм – это порабощение народов. Фашизм – это голод, нищета, разорение. Все силы на борьбу с фашизмом!», «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!». Эти и другие лозунги во многом и определяли основное содержание выпусков как военных, так и гражданских газет.
А 24 июня начал формироваться механизм управления информационными потоками в условиях войны – было принято совместное постановление ЦК партии и правительства «О создании и задачах Советского Информационного Бюро». Главной задачей Совинформбюро было краткое изложение военно-оперативных сводок. Они составлялись оперативным отделом Генштаба, затем передавались по радио и печатались в газетах. За время Великой Отечественной войны было подготовлено около двух тысяч ежедневных сводок, 122 сообщения «В последний час», всего 2373 различных материала. Фактически, Совинформбюро стало инструментом пропаганды и контрпропаганды как внутри страны, так и за рубежом, поскольку именно эта структура также занималась информированием общественности зарубежных стран о событиях, происходящих на советско-германском фронте и о работе советского тыла. Данное направление работы потребовало огромных усилий и задействования возможностей внешней разведки, а также связей по линии Коминтерна, чтобы обеспечить передачу в зарубежные газеты, журналы, радиостанции, агентства информации о Советском Союзе.
В рамках изменения информационной системы сократилась общая печать: из 39 центральных газет было оставлено 18. Также уменьшались тиражи, изменялась периодичность и сокращался объем местной печати. Одновременно с этим значительно была расширена сеть военных газет. Во второй половине 1941 года в Красной Армии выходило 465 военных газет, а в 1944 году – 757, общий разовый тираж составил 3 195 000 экземпляров. 64 военные газеты выходили не только на русском языке, но и на языках народов СССР.
Однако если с пропагандистской работой внутри страны и в Красной Армии ситуация исправлялась в лучшую сторону, то работа подразделений спецпропаганды Красной Армии на немецкие войска до середины 1942 года отличалась бессистемностью. После создания в июне 1942 года Совета военно-политической пропаганды воздействие на психику немецких солдат и население Германии значительно активизировалось, чему также способствовало изменение обстановки на фронте.
25 июня 1942 г. было создано Советское бюро военно-политической пропаганды, которому вменялось в обязанность определять содержание, формы и методы пропаганды среди войск и населения противника. На первом же заседании бюро военно-политической пропаганды были определены основные задачи работы среди войск и населения противника – всемерно ослаблять морально-политический потенциал вражеских войск, подрывать их боеспособность, разлагать фронт и тыл вермахта. Из тридцати лозунгов к немецким солдатам, разработанных отделом по работе среди войск и населения противника ГУПП РККА, было утверждено десять, содержащих ясные и сжатые формулировки, такие, например, как: «Немецкие солдаты! Долой развязанную Гитлером грабительскую войну! Да здравствует дружба между немецким и русским народами!»; «Немецкие солдаты! Запомните: уничтожение кровавого Гитлера и его приспешников – единственный путь к миру!»; «Немецкие солдаты! Советская Россия не посягала и не посягнет на независимость и целостность Германии. Подумайте, ради чего вы проливаете свою кровь?» В других лозунгах говорилось о несправедливом характере начатой Гитлером войны, провозглашались идеи дружбы между народами СССР и Германии, содержались призывы к совместной борьбе против фашизма.
Содержание пропаганды Красной Армии среди войск противника определялось следующими основными направлениями: разъяснение справедливого характера войны со стороны СССР и агрессивного захватнического – со стороны Германии; разоблачение как виновников войны фашистского режима лично Гитлера и его окружения; показ роста сил и могущества Красной Армии, гибельности для Германии войны на два фронта, неизбежности ее поражения; пропаганда плена как пути спасения и возвращения на родину. В июле 1941 г. издавалось 18 газет на иностранных языках, из них 10 – на немецком. Начались регулярные передачи на радио на немецком языке, финском, румынском языках. В июле–августе 1941 года стали издаваться серии информационных листовок: «Международная информация», «Известия с фронта», «Что происходит в Германии», «Как живут военнопленные в Советской России».
Стоит признать, что пока немецкие войска продвигались по нашей территории по всему фронту, крайне сложно было найти эффективные способы информационного воздействия на них. В качестве ключевого был выбран следующий аргумент: «Вы измеряете ваши успехи количеством пройденных километров, мы же измеряем наши успехи числом уничтоженных немецких дивизий. Нашу территорию мы возьмем обратно, ваших же дивизий вам никогда не вернуть». В 1941 году это было для немцев не очень убедительно, но все увеличивающиеся потери немецких войск заставляли задумываться.
Необходимо также отметь, что в начальный период войны тезисы советской пропаганды не доходили до сознания основной массы немецких солдат в силу того, что эти призывы не учитывали психологию немцев, их нравы, традиции, особенности быта и воспитания. Не хватало также конкретных знаний о противостоящих частях и соединениях противника, их морально-психологическом состоянии. Чтобы пополнить знания о воюющих войсках противника, стали полнее изучать захваченные у него документы – письма, приказы, распоряжения, данные наблюдений на переднем крае, сведения разведки. Особое внимание было уделено изучению пленных.
В результате проведенной работы советские спецпропагандисты смогли выяснить массу необходимых сведений, которые необходимо было учитывать при разработке методов информационного воздействия на немцев. Выяснилось, что при подготовке листовок и газет абсолютно не учитывалось, что «из пяти с лишним миллионов солдат и офицеров вермахта, вторгшихся на нашу землю, около трех миллионов были членами национал-социалистической партии. Все они прошли школу фашистской молодежной организации «Гитлерюгенд» (Гитлеровская молодежь)». То есть, все они с детства были воспитаны нацистской пропагандой и было наивным пытаться побудить их «переходить на сторону первого государства рабочих и крестьян», «свергнуть гитлеровский режим» и т.п. Но также стало ясно, что немцы хорошо воспринимают по-военному четкие, ясные и лаконичные фразы, помогающие понять, что происходит, давая прямые ответы на прямые вопросы.
И еще одним серьезным выводом стало решение о переориентации с выпуска газет на выпуск листовок, поскольку, как показал начальный период войны, листовки обладают рядом преимуществ по сравнению с другими видами печатной продукции – они были значительно оперативнее, чем газеты, бюллетени или брошюры, быстро откликались на изменения в политической обстановке. Они отличались небольшим объемом (чаще всего одна-две страницы), сжатым и доступным текстом, броским полиграфическим оформлением. Листовку очень быстро готовили к печати, издавали большими тиражами на любой полиграфической базе и в короткие сроки распространяли.
В ходе битвы под Москвой появилась листовка-приказ, применяемая в русской армии как форма печатной пропаганды еще в Отечественной войне 1812 года. Своим возрождением она обязана командующему Западным фронтом Г.К. Жукову. Он приказал подготовить листовку, которая помогла бы перехватить бегущих вражеских солдат и побудила бы их сдаться в плен. Но когда она была подготовлена и представлена командующему, он не согласился с ее слишком гладким литературным стилем и предложил вариант листовки, написанной им самим. «Приказ войскам Западного фронта: «1. Всех немецких солдат, ефрейторов и унтер-офицеров, сложивших оружие и добровольно отказавшихся драться против частей Красной Армии, немедленно принимать на свою сторону, хорошо накормить, раздетых одеть и, не задерживая, направлять вглубь страны. 2. Настоящий приказ является пропуском через линию фронта русских для неограниченного количества пленных. Главное командование Западного фронта». Эта листовка-приказ была напечатана тиражом 800 тысяч экземпляров и в тот же день распространена среди отступающих немецких войск.
Примером удачного издания явилась листовка «Хорошо живется немецкому солдату» (художник Борис Ефимов). Карикатуры на главарей фашистского рейха, помещенные в ней, сопровождались лаконичными подписями: «Гитлер думает за него», «Геринг ест за него», «Лей пьет за него», «Геббельс говорит за него», «Гиммлер заботится о том, чтобы его жена не оставалась бездетной», а под изображением убитого на снегу солдата дана текстовка: «Ему самому не остается ничего другого, как погибнуть на фронте». По совету пленных эта многокрасочная листовка издавалась много раз, служила пропуском в плен.
В апреле 1942 года ГлавПУ РККА поместил пропуск под обращением депутатов рейхстага и ландтага В. Флорина, В. Пика, Г. Субботки, В. Ульбрихта «Отказывайтесь идти в весеннее наступление». Листовка-пропуск «Так или так» со стихами И. Бехера была иллюстрированной, напоминала собой мини-плакат, на котором были изображены погибший солдат вермахта и живой с листовкой-пропуском и написаны слова: «So oder so» («Так или так»).
Таким образом, с 1942 года советская пропаганда стала более эффективной в плане воздействия на немецкую армию, чему во многом способствовал полученный в начальный период войны опыт и создание в июне 1942 года Совета военно-политической пропаганды. Но главным фактором все же стали успехи на фронтах – хотя о переломе в войне говорить было еще рано, характер военных действий серьезно изменился не в лучшую для немцев сторону.
Собственно, с 1942 года немецкая пропаганда также значительно изменилась – от пропаганды путем демонстрации силы и военных успехов они были вынуждены перейти к пропаганде путем критического анализа своих ошибок. Особо примечательными были статьи Геббельса, которые, по мнению современных исследователей, стали «новым словом» в искусстве пропаганды. Эти публикации создавали впечатление, будто правительство совершенно открыто и непринужденно беседует с каждым немецким гражданином о самых щекотливых вопросах политической и военной обстановки и разрешает ему иметь в этом вопросе собственное мнение.
В этот же период началась демонстрация уже давно подготовленного, но не выпускавшегося на экраны фильма «Фридерикус». Фильм должен был показать, как Фридрих Великий, несмотря на все неблагоприятно для него сложившиеся обстоятельства, упорством и настойчивостью добился победы, которая долгое время казалась невозможной. Кадры, на которых король был изображен в дырявых ботинках, долго не сходили со страниц прессы. С этого времени фронтовые репортажи становятся еще более реалистичными, а еженедельное обозрение впервые помещает фотографии убитых немецких солдат.
Пропаганда путем критического анализа своих действий была рассчитана ее руководителями на то, чтобы убедить народ в необходимости войны, заставить его внутренне ожесточиться и сделать его невосприимчивым к неудачам на фронте. Но с 1944 года, когда стало очевидна угроза близкого поражения Германии, немецкая пропаганда кардинально изменилась, ее главной задачей стала попытка мобилизовать для сопротивления противнику последние силы народа, внушая ему страх и ужас поражения.
На последнем этапе у немецкой пропаганды появился еще один лозунг: «Победа или Сибирь!» Он возник так. Когда в рядах немецких солдат окончательно сложилось убеждение, что война скоро закончится, американцы из опроса пленных заключили, что многие немецкие войска воюют так ожесточенно только потому, что не хотят быть отправленными в качестве пленных в Америку, опасаясь, что из-за океана им будет труднее вернуться на родину. Это заставило американцев быстро уничтожить сотни тысяч пропагандистских листовок, изображавших немецких пленных на пути в Америку, и заменить их новыми листовками, в которых объявлялось, что пленные немцы отныне не поедут в Америку, а будут содержаться в лагерях на территории Западной Франции. Немецкая пропаганда немедленно опубликовала эту листовку как «доказательство» того, что теперь всех немецких пленных будут передавать русским и угонять в Сибирь.
Примечательно, что несмотря на то, что Геббельс пустил в ход все средства пропаганды с целью доказать стремление противника уничтожить немецкий народ, он не решился опубликовать полученную в Берлине летом 1944 года карту предполагаемого раздела Германии. Эта карта была перепечатана из одной турецкой газеты, она иллюстрировала первый проект разделения Германии на три зоны. Согласно этому проекту, Берлин, разделенный на три сектора, должен был находиться в центре английской зоны оккупации. Геббельс опасался, что с опубликованием такой карты немецкое население восточных провинций начнет переселяться на территорию будущей американской или английской зоны и следствием этого явится огромный беспорядок на транспорте, что отнюдь не способствовало бы усилению сопротивляемости Германии.
Большинство немецкой армии и населения верило гитлеровской пропаганде, которая предрекала гибель «Великой арийской Германии» и физическое уничтожение немецкого народа в случае поражения от Советской армии. Накануне ожидавшегося наступления на Берлин, 15 апреля 1945 года, в ротах дивизий Вермахта и войск CC читали приказ Гитлера: «Солдаты Восточного фронта! Последний раз со смертельной ненавистью большевизм начал наступление. Он пытается разрушить Германию и наш народ истребить. Вы, солдаты востока, знаете, какая судьба ожидает ваших жен и детей, ибо все мужчины и дети убиваются, а женщины насилуются в казармах, а кто остается в живых, угоняется в далекую Сибирь. Мы предвидели это наступление и в течение января постарались создать сильное укрепление, мощная артиллерия встретит своим огнем врага... Большевизм на сей раз встретит старая судьба, они будут обескровлены. Кто в этот момент не выполнит своего долга, будет предателем своего народа».
Следует отметить, что многие немцы считали, что наступающие с запада «цивилизованные армии» Великобритании и США не были так страшны, как «взбесившиеся красные, азиатские орды», искренне веря, что месть советских победителей за преступления германской армии обрушится на весь народ Германии. Достаточно процитировать строки из статьи Йозефа Геббельса в газете «Фелькишер беобахтер» за 2 марта 1945 года: «В лице советских солдат мы имеем дело со степными подонками. Это подтверждают поступившие к нам из восточных областей сведения о зверствах. Они действительно внушают ужас. Их невозможно даже воспроизвести в отдельности. Прежде всего, следует упомянуть об ужасных документах, поступивших из Верхней Силезии. В отдельных деревнях и городах бесчисленным изнасилованиям подверглись все женщины от 10 до 70 лет. Это делается по приказу сверху, так как в поведении советской солдатни можно усмотреть явную систему».
Именно поэтому настолько сильно было до последнего момента стремление любой ценой задержать продвижение советских войск, и именно по этой причине части и соединения германских вооруженных сил стремились сдаться армиям западных стран, при этом, зачастую, саботируя приказы Берлина.
Вот как описывается ситуация в донесении члена Военного совета 1-го Украинского фронта генерал-лейтенанта Крайнюкова начальнику главного политического управления РККА о политической обстановке на занятой территории Германии в полосе войск фронта от 4 апреля 1945 г.: «Во второй половине марта войсками фронта занято на территории Германии 10 городов, в том числе 2 областных центра (Ратибор и Нейсе). Большинство немецкого населения этих районов самостоятельно эвакуировалось или насильно угнано немецкими властями в глубь Германии. На месте остались главным образом, старики, женщины и дети. Перед приходом Красной армии фашисты вели лживую пропаганду среди населения о «зверствах», которые якобы будут чинить Красная Армия над немецким населением. Вот почему немецкое население встречает приход Красной армии с ужасом и страхом за свое будущее. Имели место даже случаи самоубийства. Так, при вступлении частей Красной армии в село Медниц не успевшие эвакуироваться 58 женщин и подростков перерезали себе вены на руках для того, чтобы Красная Армия не забрала их на работу».
Да, действительно, были случаи изнасилований, убийств и мародерства со стороны бойцов Красной Армии. Многим, кто видел зверства нацистов, кто потерял семьи, трудно было удержаться от мести, тем более, что многие солдаты наизусть помнили призыв Эренбурга «Убей немца!». Но это были не массовые, а единичные случаи, которые довольно жестко пресекались в соответствии с приказом Сталина от 19 января 1945 года: «Офицеры и красноармейцы! Мы идем в страну противника... Оставшееся население на завоеванных областях, независимо от того немец ли, чех ли, поляк ли, не должно подвергаться насилию. Виновные будут наказаны по законам военного времени. На завоеванной территории не позволяются половые связи с женским полом. За насилие и изнасилования виновные будут расстреляны».
Поэтому вызывают недоумение регулярно появляющиеся в трудах западных историках сведения об огромном количестве изнасилованных советскими солдатами немецких женщин. В 1992 году вышла книга англичанина Энтони Бивора о взятии Берлина («Berlin: The Downfall., 1945»), мгновенно ставшая европейским бестселлером. Одна из ключевых тем сего творения – зверства Красной Армии. Среди всего прочего, по подсчетам Э. Бивора, советские солдаты изнасиловали 2 млн немок; «Русские солдаты насиловали всех немок от 8 до 80 лет. Это была армия насильников». Разумеется, книга вызвала массовый интерес западной прессы, и посыпались статьи и рецензии, заголовки которых говорят сами за себя: «Ужасный мир после ужасной войны» («The Boston Globe», США), «Изнасилование в Берлине: История выжившей» («The Independent», Великобритания), «Рассказ женщины, ставшей военным трофеем» («The Observer», Великобритания), «Жизнь с русским медведем» («The Independent», Великобритания), «Варвары» («Daily Mail», Великобритания), «Они изнасиловали всех немок в возрасте от 8 до 80 лет» («The Guardian», Великобритания), «Войска Красной Армии насиловали даже русских женщин, которых они освобождали из лагерей» («The Daily Telegraph», Великобритания).
Понятно, что все эти публикации являются попыткой пересмотреть итоги Второй мировой войны. Это проявление развернутой против России информационной войны, которая стала продолжением былой «холодной войны», начавшейся почти сразу после окончания Второй мировой войны. Наступивший в 1945 году долгожданный мир был весьма условным – еще не выветрился запах пороха с солдатских гимнастерок, как началось жесткое информационное противостояние двух систем – «холодная война», жертвой которой пал Советский Союз.
(Продолжение следует)
Следует признать, что к 1941 году в информационной подготовке Германия превосходила Советский Союз. Перед нападением на СССР большая часть немецкого населения была убеждена, что Советский Союз является особым противником Германии. Угроза большевистской «мировой революции» переплеталась с ужасами нашествия «азиатских орд».
Барон Матнойффель-Катуданген, в свое время эмигрировавший из Латвии и впоследствии оказавший сильное влияние на представления Гитлера и его партии о России, писал в 1926 году: «Еврейский комиссар безраздельно управляет в своем районе жизнью и смертью, как когда-то татарский хан. Ленин сам был татарином и во многом напоминал великих монгольских завоевателей, таких, как Чингис-хан или Тамерлан… Большевики уничтожают памятники культуры, музеи, архивы, литературные произведения всех видов. В них живет ненависть к нашей западноевропейской арийско-германской культуре… Под этим углом зрения весь большевизм представляется новым монгольским нашествием, возвращением к монгольским набегам, которые однажды уже потрясли арийскую расу и арийско-германскую культуру, угрожая полным уничтожением...».
В национал-социалистическом движении традиционные антирусские клише были наложены на антисемитскую идею о «еврейском всемирном заговоре», в результате чего центральным образом национал-социалистического восприятия врага стал «еврейский большевизм», который победил в России в 1917 году, угрожал Германии в ноябре 1918 года и теперь якобы стремится к господству над всем миром. В 1927 году Адольф Гитлер в «Майн кампф» писал: «В русском большевизме мы должны видеть предпринятую в двадцатом столетии попытку евреев завоевать мировое господство… Германия является сегодня ближайшей крупной целью большевизма».
В 1933 году с приходом НСДАП к власти антисоветская пропаганда усилилась. Ее главной темой стала программа захвата «жизненного пространства», требование расширения немецких земель на Восток. Исходя из этой точки зрения, война против Советского Союза рассматривалась как неизбежная и политически оправданная. Предрекаемый национал-социалистами скорый распад СССР – «этого глиняного колосса», использовался для оправдания немецких притязаний. Информация о Советском Союзе централизованно поставлялась Министерством народного просвещения и пропаганды, которое в 1933 году возглавил доктор философии Йозеф Геббельс. В инструкции имперского Министерства пропаганды от 31 марта 1937 года говорилось:«Борьба против мирового большевизма – генеральная линия немецкой политики. Его разоблачение – главная задача национал-социалистической пропаганды. Задача пропаганды состоит в том, чтобы показать немецкому народу, что большевизм его смертельный враг, и доказать миру, что он враг всех народов и наций и тем самым мировой враг».
Геббельс создал эффективный аппарат тотальной пропаганды национал-социалистической идеологии и обеспечил поддержку курса руководства фашистской Германии со стороны большинства немецкого населения. В руках министерства фактически находилась вся система получения информации. В 1934 году были объединены два крупнейших информационных агентства: агентство Вольфа и Телеграфный союз, входивший в газетный концерн Гуттенберга. В результате объединения возникло официальное агентство «Немецкое информационное бюро». Под контролем министерства пропаганды находилось все немецкое радиовещание. Имелось также несколько радиостанций (Мюнхен, Кенигсберг, Лейпциг, Дрезден, Гамбург), которые вели вещание на европейские страны. Так, против СССР работало три радиостанции: одна из них носила троцкистский характер, другая – сепаратистский, третья – выдавала себя за «национально-русскую».
С конца 1940 года немецкие ведомства начали активную работу по сбору информации в интересах проведения информационно-психологического обеспечения нападения на СССР: обрабатывались материалы красноармейских газет приграничных военных округов и другая периодическая печать, вплоть до многотиражек крупных заводов и ведомственных журналов, выходящих небольшими тиражами. К работе привлекались так называемые «специалисты по России», в том числе и из состава эмигрантских организаций, изъявивших желание сотрудничать с немцами. Они готовили аналитические материалы, определяли слабые стороны советских военнослужащих, вскрывали проблемы советского общества, разрабатывали рекомендации по информационно-психологическому воздействию на личный состав Красной Армии и население с учетом национально-психологических особенностей, традиций и культуры.
Армейская разведка «Абвер» во главе с адмиралом Канарисом, сотрудничавшим с МИ-6, осуществляла засылку в СССР агентов, подготовленных для ведения информационного противоборства. Они должны были проводить акции информационно-психологического характера, в частности, сеять слухи, распространять компрометирующие материалы на руководство страны, командный состав РККА и т.п., используя разработки и оперативные возможности британской разведки. Так, одна из школ «Абвера» первую партию таких агентов-пропагандистов направила в феврале 1941 года, вторую – в мае 1941 года. Они осели в приграничных военных округах, имея задачу до начала военных действий «подготовить почву» для предстоящих акций, вербовать людей среди недовольных советской властью, распространять через них листовки, компрометирующие материалы, слухи, способствующие разжиганию национальной вражды и т.д.
Стоит отметить, что пропаганда готовилась весьма тщательно и была довольно тонкой с точки зрения расстановки акцентов. Достаточно обратить внимание на запись Геббельса в дневнике от 5 июня 1941 года: «Директивы о пропаганде против России: никакого антисоциализма; никакого возвращения царизма; не говорить открыто о расчленении русского государства, так как мы озлобим армию, которая состоит в основном из русских; против Сталина и стоящих за ним евреев; земля – крестьянам, но колхозы пока сохраняются, чтобы спасти урожай; острые обвинения в адрес большевизма».
В дополнение к этому отделом пропаганды штаба Главнокомандования Вермахта была подготовлена и 6 июня 1941 года направлена в войска директива о применении пропаганды в операции «Барбаросса», согласно которой определялись основные цели информационно-психологического воздействия: устрашение противника; усиление пораженческих настроений; создание позитивного представления о плене; подрыв авторитета государственного и военно-политического руководства СССР; побуждение к добровольной сдаче в плен и к дезертирству; подрыв авторитета командиров и начальников, неповиновение им; усиление недовольства гражданского населения положением в стране; побуждение населения к лояльному отношению к военнослужащим вермахта; усиление тревоги за судьбу родных.Готовясь к войне против СССР, германское Министерство пропаганды отпечатало более 30 млн. листовок и пропагандистских брошюр карманного формата на 30 языках народов СССР, подготовив и записав заранее несколько радиопередач для вещания на территорию Советского Союза. К 22 июня 1941 года на Восточном фронте было сосредоточено 17 рот пропаганды – сразу после первого артобстрела советской территории ими были запущены агитснаряды с листовками-обращениями к красноармейцам и командирам Красной Армии.
В период с начала войны до поражения германской армии под Москвой в декабре 1941 года немецкая пропаганда питалась победами на фронтах и видела свою задачу разъяснить немецкому народу необходимость и справедливость этой войны и доказать ее превентивный характер. Значительное внимание в этот период уделялось пропаганде военных успехов вермахта. Когда немецкая армия осенью 1941 года испытывала ожесточенное сопротивление советских войск под Москвой, немецкое командование обращалось со словами: «Солдаты! Перед вами Москва! За два года войны все столицы континента склонились перед вами. Вы прошли по улицам лучших городов. Осталась Москва. Заставьте ее склониться. Покажите ей силу вашего оружия, пройдите по ее площадям. Москва – это конец войны. Москва – это отдых. Вперед!» Таким образом, в ход было пущено все: и тщеславие — «все столицы склонились перед вами», и близость цели — «перед вами Москва», и посулы пограбить — «пройдите по ее площадям», но главное: «Москва – это конец войны».
На оккупированной советской территории немецкая пропаганда стремилась согласовывать свои усилия с развитием событий на фронтах, приспособиться к меняющейся обстановке. Так, вначале, надеясь на успех «молниеносной войны», ставились задачи вести так называемую «угрожающую пропаганду», чтобы путем запугивания сломить у населения оккупированных областей волю к победе. Но по мере того, как война принимала затяжной характер, немецкие руководители, осознав, что лишь запугиванием многого не добьешься, предприняли попытки склонить население к сотрудничеству. 22 апреля 1942 года Геббельс писал в дневнике: «Мы слишком больно ударили по русским, особенно по украинцам, круто поступая с ними. Затрещина не всегда является убедительным доводом, и это относится как к украинцам, так и к русским». Через месяц он вновь возвращается к этой теме и развивает ее: «Лично я думаю, что мы должны изменить нашу политику, особенно по отношению к народам Востока. Нам бы удалось значительно уменьшить опасность со стороны партизан, если бы мы сумели завоевать в какой-то мере доверие народа. В этом отношении могла бы совершить чудеса ясная политика по отношению к крестьянам и церкви. Может быть, было бы полезно организовать в различных районах марионеточные правительства, чтобы переложить на них ответственность за неприятные и непопулярные мероприятия».Разумеется, Советский Союз также предпринимал ответные контрпропагандистские и пропагандистские меры. Но, говоря о советской системе пропаганды и контрпропагады, следует признать, что в предвоенные годы она не отличалась большой эффективностью. Прежде всего, можно отметить крайне низкий уровень подготовки журналистов, корректоров и цензоров, что приводило к появлению грубейших ошибок, причем в политической области, что служило поводом для острых шуток среди населения.
В произведениях печати, особенно в газетах, из-за опечаток было много политических искажений. Наиболее характерными являлись следующие: вместо «бесстрашный» печаталось «страшный», вместо «исторический» – «истерический», «классовый» превращался в «кассовый», «объединение» подменялось на «разъединение», и уж совсем вопиющими (и при этом частыми) были случаи, когда вместо «председатель» печаталось «предатель», а вместо «социализм» – «капитализм». Например, в газете «Знамя ударника» Новаторского райкома ВКП(б) Калининской области 6 мая 1939 года было напечатано: «В массах трудящихся всего мира растет ненависть к хищному социалистическому (вместо «капиталистическому») строю». В газете «Организатор», выходившей в Лежневском районе Ивановской области, 3 октября 1939 года было напечатано: «В то время как в Европе полыхает пожар войны, наша страна в результате осуществления политики партии продолжает подобные (вместо победные) шествия по сталинскому пути».
Среди цензоров было довольно много малограмотные людей, не имеющих ни достаточного общего образования, ни политического. Например, цензор газеты «Индустрия» Федоров до этого работал зав. складом, зав. гаражом, нигде не учился. Но еще хуже было положение с цензорами областных и районных газет. Обкомы партии, как правило, не считали нужным выделять на эту работу людей. Встречались случаи выпуска газет без визы цензора. Так, результатом отсутствия цензурного согласования стали допущенные в воронежской газета «Коммуна» грубые опечатки: в номере за 9 мая 1937 года было напечатано, что партийные организации сумеют «возглавить политический переворот в жизни страны». В «Волжской коммуне» 20 июня 1937 года в опубликованном докладе Постышева было напечатано: «Тов. Сталин особенно подчеркнул, что для победы классовых врагов в новой обстановке необходимо овладеть большевизмом». В газете Елховского района «За большевистские колхозы» 27 июня того же года при перепечатке передовицы «Правды» было напечатано: «Добить партийных и непартийных большевиков, преданных партии и Советской власти, преданных делу коммунизма».
С началом войны была проведена перестройка всей информационной системы. Уже 23 июня 1941 года Главное управление политической пропаганды Красной Армии подготовило директивы, согласно которым главной задачей прессы становилось воспитание героизма, мужества, военного искусства, дисциплинированности. Были также сформулированы основные лозунги, которыми должна была руководствоваться пресса, в частности: «Фашизм – это порабощение народов. Фашизм – это голод, нищета, разорение. Все силы на борьбу с фашизмом!», «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!». Эти и другие лозунги во многом и определяли основное содержание выпусков как военных, так и гражданских газет.
А 24 июня начал формироваться механизм управления информационными потоками в условиях войны – было принято совместное постановление ЦК партии и правительства «О создании и задачах Советского Информационного Бюро». Главной задачей Совинформбюро было краткое изложение военно-оперативных сводок. Они составлялись оперативным отделом Генштаба, затем передавались по радио и печатались в газетах. За время Великой Отечественной войны было подготовлено около двух тысяч ежедневных сводок, 122 сообщения «В последний час», всего 2373 различных материала. Фактически, Совинформбюро стало инструментом пропаганды и контрпропаганды как внутри страны, так и за рубежом, поскольку именно эта структура также занималась информированием общественности зарубежных стран о событиях, происходящих на советско-германском фронте и о работе советского тыла. Данное направление работы потребовало огромных усилий и задействования возможностей внешней разведки, а также связей по линии Коминтерна, чтобы обеспечить передачу в зарубежные газеты, журналы, радиостанции, агентства информации о Советском Союзе.
В рамках изменения информационной системы сократилась общая печать: из 39 центральных газет было оставлено 18. Также уменьшались тиражи, изменялась периодичность и сокращался объем местной печати. Одновременно с этим значительно была расширена сеть военных газет. Во второй половине 1941 года в Красной Армии выходило 465 военных газет, а в 1944 году – 757, общий разовый тираж составил 3 195 000 экземпляров. 64 военные газеты выходили не только на русском языке, но и на языках народов СССР.
Однако если с пропагандистской работой внутри страны и в Красной Армии ситуация исправлялась в лучшую сторону, то работа подразделений спецпропаганды Красной Армии на немецкие войска до середины 1942 года отличалась бессистемностью. После создания в июне 1942 года Совета военно-политической пропаганды воздействие на психику немецких солдат и население Германии значительно активизировалось, чему также способствовало изменение обстановки на фронте.
25 июня 1942 г. было создано Советское бюро военно-политической пропаганды, которому вменялось в обязанность определять содержание, формы и методы пропаганды среди войск и населения противника. На первом же заседании бюро военно-политической пропаганды были определены основные задачи работы среди войск и населения противника – всемерно ослаблять морально-политический потенциал вражеских войск, подрывать их боеспособность, разлагать фронт и тыл вермахта. Из тридцати лозунгов к немецким солдатам, разработанных отделом по работе среди войск и населения противника ГУПП РККА, было утверждено десять, содержащих ясные и сжатые формулировки, такие, например, как: «Немецкие солдаты! Долой развязанную Гитлером грабительскую войну! Да здравствует дружба между немецким и русским народами!»; «Немецкие солдаты! Запомните: уничтожение кровавого Гитлера и его приспешников – единственный путь к миру!»; «Немецкие солдаты! Советская Россия не посягала и не посягнет на независимость и целостность Германии. Подумайте, ради чего вы проливаете свою кровь?» В других лозунгах говорилось о несправедливом характере начатой Гитлером войны, провозглашались идеи дружбы между народами СССР и Германии, содержались призывы к совместной борьбе против фашизма.
Содержание пропаганды Красной Армии среди войск противника определялось следующими основными направлениями: разъяснение справедливого характера войны со стороны СССР и агрессивного захватнического – со стороны Германии; разоблачение как виновников войны фашистского режима лично Гитлера и его окружения; показ роста сил и могущества Красной Армии, гибельности для Германии войны на два фронта, неизбежности ее поражения; пропаганда плена как пути спасения и возвращения на родину. В июле 1941 г. издавалось 18 газет на иностранных языках, из них 10 – на немецком. Начались регулярные передачи на радио на немецком языке, финском, румынском языках. В июле–августе 1941 года стали издаваться серии информационных листовок: «Международная информация», «Известия с фронта», «Что происходит в Германии», «Как живут военнопленные в Советской России».
Стоит признать, что пока немецкие войска продвигались по нашей территории по всему фронту, крайне сложно было найти эффективные способы информационного воздействия на них. В качестве ключевого был выбран следующий аргумент: «Вы измеряете ваши успехи количеством пройденных километров, мы же измеряем наши успехи числом уничтоженных немецких дивизий. Нашу территорию мы возьмем обратно, ваших же дивизий вам никогда не вернуть». В 1941 году это было для немцев не очень убедительно, но все увеличивающиеся потери немецких войск заставляли задумываться.
Необходимо также отметь, что в начальный период войны тезисы советской пропаганды не доходили до сознания основной массы немецких солдат в силу того, что эти призывы не учитывали психологию немцев, их нравы, традиции, особенности быта и воспитания. Не хватало также конкретных знаний о противостоящих частях и соединениях противника, их морально-психологическом состоянии. Чтобы пополнить знания о воюющих войсках противника, стали полнее изучать захваченные у него документы – письма, приказы, распоряжения, данные наблюдений на переднем крае, сведения разведки. Особое внимание было уделено изучению пленных.
В результате проведенной работы советские спецпропагандисты смогли выяснить массу необходимых сведений, которые необходимо было учитывать при разработке методов информационного воздействия на немцев. Выяснилось, что при подготовке листовок и газет абсолютно не учитывалось, что «из пяти с лишним миллионов солдат и офицеров вермахта, вторгшихся на нашу землю, около трех миллионов были членами национал-социалистической партии. Все они прошли школу фашистской молодежной организации «Гитлерюгенд» (Гитлеровская молодежь)». То есть, все они с детства были воспитаны нацистской пропагандой и было наивным пытаться побудить их «переходить на сторону первого государства рабочих и крестьян», «свергнуть гитлеровский режим» и т.п. Но также стало ясно, что немцы хорошо воспринимают по-военному четкие, ясные и лаконичные фразы, помогающие понять, что происходит, давая прямые ответы на прямые вопросы.
И еще одним серьезным выводом стало решение о переориентации с выпуска газет на выпуск листовок, поскольку, как показал начальный период войны, листовки обладают рядом преимуществ по сравнению с другими видами печатной продукции – они были значительно оперативнее, чем газеты, бюллетени или брошюры, быстро откликались на изменения в политической обстановке. Они отличались небольшим объемом (чаще всего одна-две страницы), сжатым и доступным текстом, броским полиграфическим оформлением. Листовку очень быстро готовили к печати, издавали большими тиражами на любой полиграфической базе и в короткие сроки распространяли.
В ходе битвы под Москвой появилась листовка-приказ, применяемая в русской армии как форма печатной пропаганды еще в Отечественной войне 1812 года. Своим возрождением она обязана командующему Западным фронтом Г.К. Жукову. Он приказал подготовить листовку, которая помогла бы перехватить бегущих вражеских солдат и побудила бы их сдаться в плен. Но когда она была подготовлена и представлена командующему, он не согласился с ее слишком гладким литературным стилем и предложил вариант листовки, написанной им самим. «Приказ войскам Западного фронта: «1. Всех немецких солдат, ефрейторов и унтер-офицеров, сложивших оружие и добровольно отказавшихся драться против частей Красной Армии, немедленно принимать на свою сторону, хорошо накормить, раздетых одеть и, не задерживая, направлять вглубь страны. 2. Настоящий приказ является пропуском через линию фронта русских для неограниченного количества пленных. Главное командование Западного фронта». Эта листовка-приказ была напечатана тиражом 800 тысяч экземпляров и в тот же день распространена среди отступающих немецких войск.
Примером удачного издания явилась листовка «Хорошо живется немецкому солдату» (художник Борис Ефимов). Карикатуры на главарей фашистского рейха, помещенные в ней, сопровождались лаконичными подписями: «Гитлер думает за него», «Геринг ест за него», «Лей пьет за него», «Геббельс говорит за него», «Гиммлер заботится о том, чтобы его жена не оставалась бездетной», а под изображением убитого на снегу солдата дана текстовка: «Ему самому не остается ничего другого, как погибнуть на фронте». По совету пленных эта многокрасочная листовка издавалась много раз, служила пропуском в плен.
В апреле 1942 года ГлавПУ РККА поместил пропуск под обращением депутатов рейхстага и ландтага В. Флорина, В. Пика, Г. Субботки, В. Ульбрихта «Отказывайтесь идти в весеннее наступление». Листовка-пропуск «Так или так» со стихами И. Бехера была иллюстрированной, напоминала собой мини-плакат, на котором были изображены погибший солдат вермахта и живой с листовкой-пропуском и написаны слова: «So oder so» («Так или так»).Таким образом, с 1942 года советская пропаганда стала более эффективной в плане воздействия на немецкую армию, чему во многом способствовал полученный в начальный период войны опыт и создание в июне 1942 года Совета военно-политической пропаганды. Но главным фактором все же стали успехи на фронтах – хотя о переломе в войне говорить было еще рано, характер военных действий серьезно изменился не в лучшую для немцев сторону.
Собственно, с 1942 года немецкая пропаганда также значительно изменилась – от пропаганды путем демонстрации силы и военных успехов они были вынуждены перейти к пропаганде путем критического анализа своих ошибок. Особо примечательными были статьи Геббельса, которые, по мнению современных исследователей, стали «новым словом» в искусстве пропаганды. Эти публикации создавали впечатление, будто правительство совершенно открыто и непринужденно беседует с каждым немецким гражданином о самых щекотливых вопросах политической и военной обстановки и разрешает ему иметь в этом вопросе собственное мнение.
В этот же период началась демонстрация уже давно подготовленного, но не выпускавшегося на экраны фильма «Фридерикус». Фильм должен был показать, как Фридрих Великий, несмотря на все неблагоприятно для него сложившиеся обстоятельства, упорством и настойчивостью добился победы, которая долгое время казалась невозможной. Кадры, на которых король был изображен в дырявых ботинках, долго не сходили со страниц прессы. С этого времени фронтовые репортажи становятся еще более реалистичными, а еженедельное обозрение впервые помещает фотографии убитых немецких солдат.
Пропаганда путем критического анализа своих действий была рассчитана ее руководителями на то, чтобы убедить народ в необходимости войны, заставить его внутренне ожесточиться и сделать его невосприимчивым к неудачам на фронте. Но с 1944 года, когда стало очевидна угроза близкого поражения Германии, немецкая пропаганда кардинально изменилась, ее главной задачей стала попытка мобилизовать для сопротивления противнику последние силы народа, внушая ему страх и ужас поражения.
На последнем этапе у немецкой пропаганды появился еще один лозунг: «Победа или Сибирь!» Он возник так. Когда в рядах немецких солдат окончательно сложилось убеждение, что война скоро закончится, американцы из опроса пленных заключили, что многие немецкие войска воюют так ожесточенно только потому, что не хотят быть отправленными в качестве пленных в Америку, опасаясь, что из-за океана им будет труднее вернуться на родину. Это заставило американцев быстро уничтожить сотни тысяч пропагандистских листовок, изображавших немецких пленных на пути в Америку, и заменить их новыми листовками, в которых объявлялось, что пленные немцы отныне не поедут в Америку, а будут содержаться в лагерях на территории Западной Франции. Немецкая пропаганда немедленно опубликовала эту листовку как «доказательство» того, что теперь всех немецких пленных будут передавать русским и угонять в Сибирь.
Примечательно, что несмотря на то, что Геббельс пустил в ход все средства пропаганды с целью доказать стремление противника уничтожить немецкий народ, он не решился опубликовать полученную в Берлине летом 1944 года карту предполагаемого раздела Германии. Эта карта была перепечатана из одной турецкой газеты, она иллюстрировала первый проект разделения Германии на три зоны. Согласно этому проекту, Берлин, разделенный на три сектора, должен был находиться в центре английской зоны оккупации. Геббельс опасался, что с опубликованием такой карты немецкое население восточных провинций начнет переселяться на территорию будущей американской или английской зоны и следствием этого явится огромный беспорядок на транспорте, что отнюдь не способствовало бы усилению сопротивляемости Германии.
Большинство немецкой армии и населения верило гитлеровской пропаганде, которая предрекала гибель «Великой арийской Германии» и физическое уничтожение немецкого народа в случае поражения от Советской армии. Накануне ожидавшегося наступления на Берлин, 15 апреля 1945 года, в ротах дивизий Вермахта и войск CC читали приказ Гитлера: «Солдаты Восточного фронта! Последний раз со смертельной ненавистью большевизм начал наступление. Он пытается разрушить Германию и наш народ истребить. Вы, солдаты востока, знаете, какая судьба ожидает ваших жен и детей, ибо все мужчины и дети убиваются, а женщины насилуются в казармах, а кто остается в живых, угоняется в далекую Сибирь. Мы предвидели это наступление и в течение января постарались создать сильное укрепление, мощная артиллерия встретит своим огнем врага... Большевизм на сей раз встретит старая судьба, они будут обескровлены. Кто в этот момент не выполнит своего долга, будет предателем своего народа».
Следует отметить, что многие немцы считали, что наступающие с запада «цивилизованные армии» Великобритании и США не были так страшны, как «взбесившиеся красные, азиатские орды», искренне веря, что месть советских победителей за преступления германской армии обрушится на весь народ Германии. Достаточно процитировать строки из статьи Йозефа Геббельса в газете «Фелькишер беобахтер» за 2 марта 1945 года: «В лице советских солдат мы имеем дело со степными подонками. Это подтверждают поступившие к нам из восточных областей сведения о зверствах. Они действительно внушают ужас. Их невозможно даже воспроизвести в отдельности. Прежде всего, следует упомянуть об ужасных документах, поступивших из Верхней Силезии. В отдельных деревнях и городах бесчисленным изнасилованиям подверглись все женщины от 10 до 70 лет. Это делается по приказу сверху, так как в поведении советской солдатни можно усмотреть явную систему».
Именно поэтому настолько сильно было до последнего момента стремление любой ценой задержать продвижение советских войск, и именно по этой причине части и соединения германских вооруженных сил стремились сдаться армиям западных стран, при этом, зачастую, саботируя приказы Берлина.
Вот как описывается ситуация в донесении члена Военного совета 1-го Украинского фронта генерал-лейтенанта Крайнюкова начальнику главного политического управления РККА о политической обстановке на занятой территории Германии в полосе войск фронта от 4 апреля 1945 г.: «Во второй половине марта войсками фронта занято на территории Германии 10 городов, в том числе 2 областных центра (Ратибор и Нейсе). Большинство немецкого населения этих районов самостоятельно эвакуировалось или насильно угнано немецкими властями в глубь Германии. На месте остались главным образом, старики, женщины и дети. Перед приходом Красной армии фашисты вели лживую пропаганду среди населения о «зверствах», которые якобы будут чинить Красная Армия над немецким населением. Вот почему немецкое население встречает приход Красной армии с ужасом и страхом за свое будущее. Имели место даже случаи самоубийства. Так, при вступлении частей Красной армии в село Медниц не успевшие эвакуироваться 58 женщин и подростков перерезали себе вены на руках для того, чтобы Красная Армия не забрала их на работу».
Да, действительно, были случаи изнасилований, убийств и мародерства со стороны бойцов Красной Армии. Многим, кто видел зверства нацистов, кто потерял семьи, трудно было удержаться от мести, тем более, что многие солдаты наизусть помнили призыв Эренбурга «Убей немца!». Но это были не массовые, а единичные случаи, которые довольно жестко пресекались в соответствии с приказом Сталина от 19 января 1945 года: «Офицеры и красноармейцы! Мы идем в страну противника... Оставшееся население на завоеванных областях, независимо от того немец ли, чех ли, поляк ли, не должно подвергаться насилию. Виновные будут наказаны по законам военного времени. На завоеванной территории не позволяются половые связи с женским полом. За насилие и изнасилования виновные будут расстреляны».
Поэтому вызывают недоумение регулярно появляющиеся в трудах западных историках сведения об огромном количестве изнасилованных советскими солдатами немецких женщин. В 1992 году вышла книга англичанина Энтони Бивора о взятии Берлина («Berlin: The Downfall., 1945»), мгновенно ставшая европейским бестселлером. Одна из ключевых тем сего творения – зверства Красной Армии. Среди всего прочего, по подсчетам Э. Бивора, советские солдаты изнасиловали 2 млн немок; «Русские солдаты насиловали всех немок от 8 до 80 лет. Это была армия насильников». Разумеется, книга вызвала массовый интерес западной прессы, и посыпались статьи и рецензии, заголовки которых говорят сами за себя: «Ужасный мир после ужасной войны» («The Boston Globe», США), «Изнасилование в Берлине: История выжившей» («The Independent», Великобритания), «Рассказ женщины, ставшей военным трофеем» («The Observer», Великобритания), «Жизнь с русским медведем» («The Independent», Великобритания), «Варвары» («Daily Mail», Великобритания), «Они изнасиловали всех немок в возрасте от 8 до 80 лет» («The Guardian», Великобритания), «Войска Красной Армии насиловали даже русских женщин, которых они освобождали из лагерей» («The Daily Telegraph», Великобритания).
Понятно, что все эти публикации являются попыткой пересмотреть итоги Второй мировой войны. Это проявление развернутой против России информационной войны, которая стала продолжением былой «холодной войны», начавшейся почти сразу после окончания Второй мировой войны. Наступивший в 1945 году долгожданный мир был весьма условным – еще не выветрился запах пороха с солдатских гимнастерок, как началось жесткое информационное противостояние двух систем – «холодная война», жертвой которой пал Советский Союз.
(Продолжение следует)
.gif)
.gif)
Комментариев нет:
Отправить комментарий