Любое крупное выступление Сергея Глазьева – это всегда событие. И не только потому, что он принадлежит к числу наиболее известных и авторитетных в России экономистов. Сергей Юрьевич является ещё и экономическим советником президента Владимира Путина, а значит, любое его высказывание – это не просто личное мнение частного лица.
На днях довольно много шума наделало письмо Глазьева, в котором он предлагает свой план защиты от западных санкций. Его суть – отказ от доллара и евро, ставка на превращение рубля в резервную валюту, вывод активов из офшоров и ускоренная индустриализация. Что по этому поводу можно сказать? На ум приходит русская поговорка: «Пока гром не грянет – мужик не перекрестится». То, что предлагает президентский советник, нужно было делать даже не вчера, а позавчера. Однако движение в избранном направлении всё-таки наблюдается – некоторые рецепты Глазьева уже выполняются, хотя об этом пока не принято кричать на каждом углу.
Полтора месяца назад я по зарубежным источникам отследил одну знаковую вещь. Связана она с Федеральным резервным банком Нью-Йорка, который выступает в качестве депозитария ценных бумаг, в том числе американских казначейских облигаций. Именно в этом активе Россия хранит львиную долю своих золотовалютных резервов, за счёт чего осуществляется привязка к «долларовой пирамиде». И что я заметил? Запас казначейских бумаг уменьшился на 104,5 миллиарда долларов.
По моей информации, эту операцию в свете «крымской истории» провела именно Россия. О чём это говорит? Мы начали постепенно избавляться от долларовых активов и возвращать себе экономический суверенитет. Конечно, эти казначейские бумаги из одного депозитария могли быть переведены в другой – скорее всего, европейский. А лучше было бы и вовсе трансформировать бумаги в валюту, причём желательно не в доллары США. Или перевести в какие-то другие активы, о чём, кстати, и говорит Сергей Глазьев.
Советник президента также предлагает переходить на расчёты в национальной валюте, особенно со странами Таможенного союза. В этом с ним трудно не согласиться. Но я бы ещё вспомнил о старом добром клиринге, или безналичном расчёте (товарном бартере). Слишком примитивная схема? Напомню, что в 1970–1980-е годы мы торговали с Западом именно на безвалютной основе.
Другая здравая идея – наладить выдачу «длинных» рублёвых кредитов отечественным предприятиям, что сократит нашу зависимость от долларовой финансовой системы и расширит пространство для экономического манёвра. Но нужно честно признать – разрушение промышленности зашло в России настолько далеко, что без валютных закупок нам, увы, не обойтись. Необходимо срочно проводить политику ускоренной индустриализации, тем более что давление извне заставляет нас пойти именно по такому пути.
И вот здесь возникает ключевой вопрос: а кто будет радикально менять российскую экономическую модель? К сожалению, финансово-экономический блок нашего правительства состоит из рыночных фундаменталистов, которые к рецептам Глазьева даже прислушиваться не хотят. Отсюда вытекает вывод – вместе с экономической моделью необходимо менять и кадровый состав нашей элиты. Без этого даже самые правильные идеи останутся не более чем благими пожеланиями.
На днях довольно много шума наделало письмо Глазьева, в котором он предлагает свой план защиты от западных санкций. Его суть – отказ от доллара и евро, ставка на превращение рубля в резервную валюту, вывод активов из офшоров и ускоренная индустриализация. Что по этому поводу можно сказать? На ум приходит русская поговорка: «Пока гром не грянет – мужик не перекрестится». То, что предлагает президентский советник, нужно было делать даже не вчера, а позавчера. Однако движение в избранном направлении всё-таки наблюдается – некоторые рецепты Глазьева уже выполняются, хотя об этом пока не принято кричать на каждом углу.
Полтора месяца назад я по зарубежным источникам отследил одну знаковую вещь. Связана она с Федеральным резервным банком Нью-Йорка, который выступает в качестве депозитария ценных бумаг, в том числе американских казначейских облигаций. Именно в этом активе Россия хранит львиную долю своих золотовалютных резервов, за счёт чего осуществляется привязка к «долларовой пирамиде». И что я заметил? Запас казначейских бумаг уменьшился на 104,5 миллиарда долларов.
По моей информации, эту операцию в свете «крымской истории» провела именно Россия. О чём это говорит? Мы начали постепенно избавляться от долларовых активов и возвращать себе экономический суверенитет. Конечно, эти казначейские бумаги из одного депозитария могли быть переведены в другой – скорее всего, европейский. А лучше было бы и вовсе трансформировать бумаги в валюту, причём желательно не в доллары США. Или перевести в какие-то другие активы, о чём, кстати, и говорит Сергей Глазьев.
Советник президента также предлагает переходить на расчёты в национальной валюте, особенно со странами Таможенного союза. В этом с ним трудно не согласиться. Но я бы ещё вспомнил о старом добром клиринге, или безналичном расчёте (товарном бартере). Слишком примитивная схема? Напомню, что в 1970–1980-е годы мы торговали с Западом именно на безвалютной основе.
Другая здравая идея – наладить выдачу «длинных» рублёвых кредитов отечественным предприятиям, что сократит нашу зависимость от долларовой финансовой системы и расширит пространство для экономического манёвра. Но нужно честно признать – разрушение промышленности зашло в России настолько далеко, что без валютных закупок нам, увы, не обойтись. Необходимо срочно проводить политику ускоренной индустриализации, тем более что давление извне заставляет нас пойти именно по такому пути.
И вот здесь возникает ключевой вопрос: а кто будет радикально менять российскую экономическую модель? К сожалению, финансово-экономический блок нашего правительства состоит из рыночных фундаменталистов, которые к рецептам Глазьева даже прислушиваться не хотят. Отсюда вытекает вывод – вместе с экономической моделью необходимо менять и кадровый состав нашей элиты. Без этого даже самые правильные идеи останутся не более чем благими пожеланиями.
.gif)
.gif)
Комментариев нет:
Отправить комментарий